Было противно вдыхать этот ужасный, приторно сладкий запах крови. Глубоко вздохнув и зажмурившись, Спенсер постаралась взять себя в руки. Она никогда не отличалась выдержкой, выносливостью или хладнокровием, но сейчас девушка старалась успокоиться. Стеклянные глаза, живые, смотрели в душу, терзая брюнетку своим, что ли безразличным, взглядом. Темные зрачки сияли вместо синих океанов. Порезанная рука парня безжизненно свисала. Дорожки крови по бледной коже. Крупные капли срывались на пол. Запах смешался с терпким мужским одеколоном.
- Девочки, держите пластырь и бинт наготове. - голос молодого человека, который упорно пытался помочь пострадавшему, отвлек Уилдстон. Все еще пребывая в легком шоке от увиденного, она, с широко распахнутыми глазами, осторожно и как можно тише пробралась к барной стойке, пристально следя за молодыми людьми: мало ли, еще что-нибудь произойдет. Достав из под бара еще пару мотков бинта и ваты, Спенсер, так же осторожно вернулась обратно, будто ее держали под прицелом и она не должна была делать резких движений.
- Думаю этого будет достаточно, - не смотря на то, что брюнетка немного нервничала, ее голос оказался твердым и уверенным, - если он конечно прекратит, в конце концов, выпускать из себя кровь. Пальцы парня упорно заставляли кровоточить свежие раны. Возникло желание, взять его за руку, чтобы он успокоился - Спенсер это всегда успокаивало - но вспомнив, как он отпрянул от нее, будто она фригидная, девушка подавила в себе эту мысль. Она просто смотрела на парнишку. Он казался не таким, как все, собранный из красок темноты, преимущественно черных, таких мрачных, одновременно чужих. И кожа, бледная кожа, казалась холодной. Тонкие запястья хранили неглубокие шрамы. Плечи сжимались. Он становился таким маленьким - маленьким, как комок света от настольной лампы. Уилдстон громко выдохнула, так как оказалось она задержала дыхание, и отвела взгляд, когда встретилась с парнем глазами. "Раз, два, три.." - брюнетка всегда успокаивалась, когда считала. Правда лучше вслух, но здесь ее неправильно поймут, здесь ее никто не знает. "..девять, десять."
- Зачем ты это сделал? - Спенсер сама не поняла, как вопрос сорвался с ее губ. Она миллион раз пожалела о своих словах, ведь данные расспросы были совсем неуместны. Но, к сожалению, время нельзя исказить и вернуть назад, и слова уже лились без остановки. - Знаешь, я ведь тоже никогда не была идеальной. Наделала кучу ошибок, о чем, в принципе не сожалела. С самого начала, моя жизнь как- то не задалась. Не стала отличницей, не занималась литературой, не учила физику, разбила окно в школе, стала ходить в музыкальную школу, подсела на наркоту. Но я не жалела. Не жалею. Не клялась и не каялась. И тем более никогда не задумывалась об "этом". - Уилдстон кивнула на порезы, которые сочились и пенились от перекиси. "Да уж, никогда не задумывалась. Даже когда лежала в психушке?" - тихий голос разума подстебывал и огрызался в ответ.
- Не каялась. Скатилась. Была счастлива. Потерялась. Копила на табличку на Аллее Звезд. Пропила. - фразы беспрерывно срывались с губ. - Явно не задалась жизнь. Бредом покрыта. Но вот в чем суть, друг. Чертова жизнь не терпит смыслов. Ненавидит. Выплевывает, как плохой табак с привычным: "что за хрень, приятель?" Жизнь не терпит смыслов вроде того: "стать врачом, заработать деньги и бла бла." Жизнь сама по себе смысл. А твоя задача - нарисовать ее. Держи краски, смотри не пачкайся. Больше смелости. - уголки ее губ слегка дрогнули, а глаза внимательно и не отрываясь, следили за каждым, даже самым незаметным движением парня. Оценивала. А вы любите ставить оценки? Нет, не те самые «тройки, двойки и колы», которыми пугают первоклассников мамаши, и даже не так любимые отличниками «пятерки». Оценки человеку, за что угодно. За поведение, за внешний вид, за характер, и сотни других «за». Если вы скажете, что не любите – не поверю. Просто потому что это любят все – на этом построены наши суждения. Наше мнение о человеке во многом зависит от того, как мы его оцениваем, вкупе, конечно, с какими-то личными симпатиями и наоборот. Симпатии, кстати, эти, тоже по большому счету недалеко ушли от оценок, но такие рассуждения совсем туманны. Не зря же говорят: «первое впечатление – самое верное». Именно! Именно в первый раз встретившись с человеком, мы подсознательно ставим ему все необходимые нам для составления какого-то портрета оценки, и уже вот этот портрет – и есть первое впечатление. Кисти и краски этого портрета – именно те самые оценки, поставленные лично вами по вашей любимой шкале – пятизначной ли, десятизначной ли, да хоть трехсотдвадцатисемизначной. Первое впечатление – не больше чем «столбик» строгих сухих цифр – как бы цинично это не звучало.